С раннего детства часто видела отца (Дала гечдойла цунна), сидящего во дворе на карточках и поглаживающего, как мне тогда казалось, обыкновенную небольшую доску. В его глазах была такая грусть, а в руках нежность, словно он боялся разбить этот предмет.На мой вопрос, заданный с детским любопытством: «Что это?», отец, прищурив свои небесно-голубые глаза, объяснил: «Это – творение рук моего отца. Это не простая доска – она служила нам многие годы до высылки (02.1944 г.) и была дверью в наш маленький сарайчик.
Спасибо, конечно, проживавшим в нашем дворе, что оставили хотя бы эту дверь, но с таким же успехом они покинули место своего временного пребывания (13 лет), т.е. дом и двор моего отца, содрав и окна, и дверь с жилого дома».
А та маленькая дверца долго еще была нужной в нашем дворе, ибо ею мы закрывали птиц в курятнике. Отец до конца своих дней, через эту дверцу, не терял связь со своим рано ушедшим в мир иной нашим дедом.
Как-то я затеяла разговор на эту тему и кажется (или послышалось?), что она находится на крыше старого дома.
Знаю, что наша сноха Хасра (вдова погибшего брата Ахмеда (1илмади),  бережно относится к памяти прошедших дней, лет. Об этом говорит большая, старая плетеная корзина под навесом отчего дома, в которой возили кизил в Астрахань. Для меня лично это очень характеризует Хасру. Спасибо ей. Надеюсь, что та дверца тоже где-то сохранилась.
А сегодня…  На территории, где я живу вот уже 11 лет (привезла из отцовского двора для строительных работ) стоит деревянный стол, сооруженный отцовскими руками. Он – латаный-перелатанный, с разных сторон в разные годы прибиты досочки для устойчивости. Этот стол долго служил нам.  На нем, сидя и стоя, в нашем саду мы собирали вишню, черешню, яблоки, на нем же проходила и побелка стен, и покраска окон и дверей.
Этот самодельный столик-стремянка служил и соседям в строительных работах или в сборе фруктов. А сегодня он стоит неказистый, невзрачный и никому не нужный, окруженный «по колени» высохшей травой. Да, так бывает, когда даже отжившая свои дни трава не под силу потерявшим мощь рукам. И я сегодня, ох, как понимаю грустные слова своего отца: «Нет ничего лучше того, что ты можешь сделать сам и нет ничего хуже того, что не подвластно твоей силе».
Какое отчаяние было в этом высказывании!
Сегодня дождливо. Утром просто было пасмурно и моей радости не было предела.
Осень – мое любимое время года, особенно… когда не светит солнце. Но, чуть погодя, начался дождь, нещадно омывая отцовский стол. И он, как будто согнувшись, говорил мне: «Видишь, что со мной стало? Это, может быть, и годы, но невнимательность и равнодушное отношение дают свои плоды». И это правда: я могла «поселить» его под крышу.
Мне же хотелось оправдаться: «Да, я перевезла тебя с родного двора для своих нужд, пользовалась тобой и каждый, на свое усмотрение, прибивал к тебе все новые и новые дощечки для твоей же устойчивости. Я старалась оберегать тебя от снегов и дождей, прикрывая клеенкой и кусками линолеума. Но безжалостный ветер, сбрасывая даже камни, служившие гнетом, оголял тебя. Прости».
Не проходит ни единого дня, что бы я не видела это творение рук моего отца, а, значит, не проходит и дня, что бы я не вспоминала о самом близком мне человеке, хотя я помню о нем всегда. Пока я жива, этот деревянный рукотворный памятник будет «жив». А после меня… Кому он нужен?

Фото автора