Под именем остались только даты,
Свидетелем надгробий – только холм…
Итог пути, как вексель для оплаты,
Приют последний, души на излом.
Слова молитвы тают над холмами
И тихо растворяются в земле…
Как-будто связь, потеранная с нами,
Еще живет невидимо во мгле…
Л. Ясаев
Вот снова в свои права вступил июнь – первый месяц лета, принося с собой тепло и свет солнечных лучей, целые клубничные поляны и множество черешневых и вишневых деревьев, обвешанных кокетливыми сочными плодами.
Июнь, подаривший нашей семье и радость рождения, и горечь потерь в разные годы.
В 1965 году 16 июня пришел в этот мир самый младший из моих братьев. Радость была безграничная, а вместе с ней и ответственность – ведь заботиться об этом несмышленыше, убаюкивать и укачивать, напевая ему колыбельные песни, предстояло мне – 9-летней девчонке, с гордым названием «старшая сестра». Я – старший ребенок в семье и помогать маме было моей прямой обязанностью.
Но тот же июнь в 1996 году отнял уже повзрослевшего Ахмеда (Дала декъал войла иза). Он не дожил до 31 года ровно 4 дня. А для меня он оставался тем же розовощеким, долговязым мальчишкой, хотя был намного практичнее, мудрее меня.
Потеря брата было невообразимым горем. Почему было? Да от него до сих пор кровоточит незаживающая рана на сердце. Непередаваемая боль за родителей, которые стойко старались перенести гибель сына, за свою молодую сноху-вдову, ставшей и остающейся самым родным человеком, за маленькую дочурку и…за неродившегося сыночка. На 13 лет и 10 месяцев без шести дней пережил своего самого младшего сына наш отец. Было это 6 апреля 2010 года.
Июнь… Ровно через 3 года и 2 месяца – 6 июня 2013 года – покинула этот бренный мир наша мама. Оба они, насколько им позволяло здоровье, трудились, как пчелы, стараясь не быть обузой нам, детям, снохе-вдове и до конца своих дней заботились о внуках-сиротах.
Овдовевшая сноха стала для наших родителей дочерью – самой любимой, заботливой, за что ей низкий поклон от всей нашей семьи. Да, у человека две самые важные даты – рождение и смерть, но так хотелось бы, чтобы вторая из них соблюдала последовательность, ведь родители не должны хоронить детей.
Откровенно говоря, с раннего детства не любила весну и лето. Может, это было предчувствием того, что именно эти прекрасные времена года принесут мне горе невосполнимых утрат, отнимая самых близких и родных людей?
«Живые – живут». А куда деться? Куда убежать от этой горечи? Что делать, если все, к чему прикасались они, напоминают о них, ушедших от нас в мир иной?
В моей памяти четко врезался розовощекий мальчишка, закрывшись ладошкой от солнца, смотрящий в небо. У него с детства была такая привычка. Что он высматривал в облаках, беспечно плывущих по голубому небу?
К покойным родителям (Дала гечдойла царна) обращаюсь словами Ийи Николаенко:
«За молодость, за счастье, за веселье,
Уверенность, добытую в бою,
За трепетное, вечное волненье,
За все, за все я вас благодарю».
Но, несмотря ни на что, жизнь продолжается и по Гуинплену:
«А земля, как миллиарды лет назад,
Будет время во Вселенной коротать…».
Руми СУЛТАХАНОВА
