Без устали повторяю: мой приход на работу в редакцию оказался для меня продуктивным. Это встречи с чеченской интеллигенцией: поэтами, писателями, актерами. Такими, как Муса Дудаев, Дагун Омаев, Ямлихан Хасбулатов, Абузар Айдамиров, Шаид Рашидов, Раиса Кагерманова, Валид Дагаев, Тамара Дадашева, Тамара Адамова и многие другие.
Среди этой когорты был и Алвади Шайхиев, с которым мне посчастливилось общаться и работать. Всемирно известный День космонавтики был для нас еще одним знаменательным днем – в этот день  в 1947 году, в далекой Киргизии родился будущий поэт и писатель.
Алвади был (больно говорить о нем в прошедшем времени) очень начитанным, грамотным и знающим специалистом. И в том, что я осталась работать в редакции, есть и его заслуга.
Любая работа пугает своей неизвестностью и всякий здравомыслящий человек, наверное, задается вопросом: «А справлюсь ли я?», особенно, когда ты выносишь на суд читателя свои материалы.
Не могу сказать, что Алвади подсказывал мне темы (я – человек, не признающий границ), всегда писала на свободные темы. Но значение иных слов, какие-то обороты или перевод с русского на чеченский и наоборот – тут уж он всегда бывал на высоте.
Ему, как и многим из нас, суждено было родиться на чужбине, хотя как назвать чужими тех киргизов, с которыми мы до сих пор  поддерживаем дружеские отношения? Не знаю, как у других, но у моего отца была ностальгия по Киргизии, где прошли его отрочество, юность и часть взрослой жизни.
Я не помню, чтобы Алвади рассказывал о той республике, а о том, как он учился в интернате (Ножай-юрт) и как наравне с педагогами, будучи старшеклассником, объездил многие села, где проходили разные мероприятия и писал тексты для докладчиков-учителей мог рассказывать часами.
Вспоминается, как он со слезами на глазах рассказывал: «У моего старшего брата была назначена свадьба и я зарекся, что на первом торжестве нашей семьи гармонистом будет Умар Димаев. Откуда у меня, школьника, взялась эта мысль? Наверное, от того, что я, несмотря на юность, «вращался» в кругу взрослых и это придавало мне уверенность.
Когда я подошел (добрался до Грозного на попутках) к дому Димаевых, нас (были еще и другие) приветливо встретила супруга известного гармониста. Самого Умара дома не оказалось. Я со страхом ждал  встречи с ним. Увидев среди взрослых  меня – совсем молодого, не очень богато одетого мальчишку, сразу спросил: «Жима къонаха, ты откуда?». Я ответил. Извинившись перед остальными, сказал: «Мы поедем в Замай-юрт». А я без машины.
 «Как ты приехал сюда, также и поедем к тебе».
Я почти плакал от великодушия этого человека, меня переполняла гордость, что он выбрал именно меня. Скорее всего, он сжалился надо мной, но это был такой жест! Мои домашние не верили, что такой знаменитый Умар примет мое приглашение. Но я оказался на высоте!
В конце концов, получилось так, что торжество из соседнего села Галайты «перекочевало» к нашему и на два горных села игралась одна свадьба.  За этот один случай я пронесу уважение к Умару Димаеву через всю жизнь».
Алвади часто говорил, что предрек: его день рождения будет отмечать вся планета. 
Так оно и случилось. 12 апреля 1961 года весь мир узнал о полете первого космонавта, а Алвади встретил свое 14-летие.
Он работал с нами в самые трудные для Чечении (не люблю слово «Чечня») времена, оставшись без крова, без работы. Наш первый главный З. Аблиев с удовольствием принял его в редакцию, что прибавило нашей газете значимость.
Конечно, при наличии в коллективе такого мастера пера, ко многому обязывало. И я старалась, по мере своих возможностей. А как у меня это получилось – не мне судить. Мои судьи – вы, мои читатели, которым я очень благодарна за отзывы, в том числе и за критику тоже.