Начался самый короткий месяц из двенадцати, принесший моему народу много страданий – разлуку с Родиной, голод и холод, смерть стариков, женщин и детей по пути следования в Казахстан и Киргизию. Дорога была длиной в 13 и более дней и почти вся линия железнодорожного полотна усыпана трупами людей. Это в лучшем случае – заподозрив малейшее недомогание увозимых, НКВД-шники выкидывали из вагонов, еще живыми людей, которыми, простите, «лакомились» волки и шакалы.Были случаи, когда эти живые трупы подбирали местные жители, спасая их от неминуемой гибели и…усыновляли, удочеряли. Огромное спасибо им и низкий поклон за  этот подвиг.Добравшись до места назначения, многие дети уже были сиротами, равно, как и многие родители остались без детей. Умершим было отказано быть погребенными. И если кто-то и тогда, и сегодня не нашел в своем сердце уголок милосердия к ним, убиенным, то они просто нелюди.
То выселение не закончилось 13-ю годами – оно продолжается и поныне. Те усыновленные и удочеренные дети десятилетиями искали своих родственников. Продолжают  они поиски и в наши дни – есть отдельные случаи их воссоединения. Конечно, очень мало тех, кто дожил до сегодняшнего дня – 79-летия страшной трагедии. 
С каждым днем все меньше свидетелей этого вопиющего факта. И пока я и десятки тысяч моих сверстников оплакивали Хатынь, Ленинградскую блокаду, Сталинградскую битву и много-много героических и трагических страниц истории нашей страны, личная трагедия моего народа оставалась «за семью печатями».
Тот же Хайбах, где сожгли только что рожденного малыша вместе с семьюстами горцев, вызывает ненависть, простите, к тем бессердечным двуногим животным.
Не скажу за других, но мои родители деликатно обходили мой любопытный вопрос: «Почему я родилась в Киргизии?». Это была и забота о наших детских душах и психике, и какой-то, если хотите, страх. Они, прошедшие все круги ада, не могли быть уверенными в том, что все это не может повториться – в другом виде, и в другом масштабе.
И сегодня я знаю, что нам не надо писать и думать о «закордонских» тиранах, у нас были свои, не менее изощренные.
Февраль примечателен еще и тем, что 2 февраля этого года – 80-летие разгрома немецко-фашистских войск в Сталинградской битве. Почти все мои односельчане-призывники и добровольцы погибли за город Сталина. И…ровно через 1 год и 22 дня родственники – братья, сестры, родители этих воинов были высланы в Среднюю Азию и Казахстан. На вымирание. На верную гибель. Но чеченцы выжили. Наперекор всем ожиданиям тех, кто затеял эту гнусность. Более того, мы сохранили свой язык и культуру, получили образование и продолжаем трудиться во имя Родины.
 Пафосно? Да! Мы гибли, умирали от холода и голода, но ни один чеченец за свою жизнь на чужбине не просил милостыню. Мы просто не позволяли друг другу дойти до этого – поддерживали, делились последним, что у нас есть. Коротко говоря, нас спасли сплоченность, сила родства, обязательство, труд и многие другие качества.
Не могу утверждать, что все это сохранилось  в нас до сегодняшнего времени. Если видоизменяется вся планета, устои многих народов, мы тоже, наверняка, «не остались в стороне».
Но мы – чеченцы. Потомки тех малышей, которых необутыми и неодетыми выгнали на снежные улицы и, погрузив в скотские вагоны, отправили в неизвестность.
И сегодня, когда по соцсетям мы мгновенно узнаем обо всем, мне страшно представить состояние тех людей. В каком смятении могли быть необразованные, не знающие русского языка (а языковой барьер, ох, как страшен), а, значит, не понимающие, что от них хотят?
Откровенно говоря, все эти мысли, кроме, как злости, никаких чувств не вызывают. И если кто из нас считает, что пора забыть об этом, тот, думаю, не с нами. Это не призыв к мести кому-либо или вражде, а назидание помнить и…не простить.