Когда началась СВО на Украине, для многих дагестанцев встал вопрос: «Что нужно сделать, чтобы быть полезными своей стране, какую помощь оказать нашим ребятам, которые выполняют свой патриотический долг?».
В первую очередь, в СВО были задействованы контрактники, которые служили в разных уголках нашей страны. Затем уже потянулись и добровольцы. Не стояли в стороне и волонтёры, которые на местах собирали тоннами теплую одежду, шерстяные носки, рукавицы, различные продукты питания и т.д.
Разумеется, в начале не было опыта. Но старшие товарищи рассказывали, как помогали мирные граждане нашим бойцам во время ВОВ. И постепенно это уже стало общим делом.

 

Заметную лепту в выполнение поставленных задач с самого начала СВО на Украине вносят и дагестанцы. На страницах нашей газеты мы часто рассказываем о тех, кто, с честью выполнив свой долг, возвратились домой.
Когда я спросил у Камиля Батырсултановича Гасанова, председателя Объединения участников СВО по Хасавюртовскому району, о ком бы написать очерк, он назвал мне имя недавно вернувшегося с СВО по ранению Арслана Абдулмуслимовича Эсентаева из с.Боташюрт. Более того, он согласился поехать со мной к нему.
Нас встретил у ворот 11-летний сын Арслана — Даниял, который, согласно кавказскому этиткету, протягивая руку, поприветствовал нас: «Ассаламу алейкум!» — и пригласил в дом.
А у входа в коридор к нам вышел Арслан, опираясь на костыли. Войдя в дом, устроившись поудобнее, расспросив хозяина о здоровье и самочувствии, я приступил к обычной своей процедуре. И вот что он рассказал в беседе со мной.
— Родился я 6 февраля 1988 года в с. Боташюрт. Здесь же, в Боташюртовской СОШ, окончил в 2005 году 11 классов. В 2006 году призвался в Российскую Армию. После полутора лет службы, в 2008 году устроился работать в МВД по Хасавюртовскому району — служил в СОГ (специальная огневая группа) 11 лет.
В 2019 устроился работать на «КАМАЗ» (частные грузоперевозки и т.д.), а в ноябре 2023 года подписал контракт в Чечне с батальоном «Север-Ахмат».
Ближе к декабрю нас с другими ребятами-контрактниками повезли на Украину в пос. Мироновское, рядом с г. Бахмут, где мы пробыли 15 дней, после чего отправили недалеко в учебный полигон. А ещё через две недели начали ходить на оборону и штурм совместно с бойцами из ЧВК «Вагнер» в направлении посёлка Клишеевка.
— Арслан, где и когда ты получил своё первое боевое крещение?
— В первом же штурме 15 февраля я получил осколочное ранение в левую ногу от взрыва гранаты, сброшенной с квадрокоптера. Подлечившись в санчасти, после в госпитале, через две недели я встал в строй.
В начале марта 2024 г., в одном из боевых операций в зоне соприкосновения с ВСУ, убило нашего командира роты управления. Меня назначили на его место.
Также в середине марта, во время очередного штурма, я наступил на самодельную мину и в результате взрыва получил перелом нескольких пальцев на левой ноге. В санчасти наложили гипс, затем его сняли и поставили лангет.
Через две недели снова встал в строй. Первого июня 2024 г. у меня был уже 47-й штурм (за неполный год) посёлка Красный. Наша штурмовая группа — 19 бойцов (взвод) в составе одного танка, шести МТЛБ (многоцелевой транспортёр лёгкий бронированный), доезжая до позиции противника, попала в засаду. По нам ударили ракетами и другими видами вооружения. Всю технику сожгли, многие ребята сгорели в ней. Я, раненый в ногу, выскочил с горящего МТЛБ и стал ползти в сторону лесополосы. Там встретил бойца из ЧВК «Вагнер», который попытался помочь мне добежать до лесополосы. Нас атаковал дрон и русский парень стал в него стрелять. Подбитый дрон взорвался рядом, меня ранило в правую ногу, а «вагнеровец» погиб сразу от тяжелого ранения.
Мне всё же удалось доползти до лесополосы и лечь за лежавшим деревом. Из ран сочилась кровь. У меня не было ни уколов обезбаливающих, ни бинтов — всё осталось в горяшей технике, успел взять лишь автомат с одним магазином. Я разрезал брюки и этими кусками ткани перевязал раны и остановил кровотечение.
Через 3-4 часа ко мне подошли ещё два «вагнеровца», которые попытались перетащить меня в безопасное место, к своим.
Только мы вышли из-за деревьев и стали отходить, по нам стали стрелять с автоматов.. Это были наёмники поляки. Мы были рядом с их позициями и видели их хорошо. Дрон-камикадзе попал в одного из товарищей, который стоял слева и тащил меня. Его убило сразу, а второго, что справа, ранило. В мою спину, плечи и бёдра попали осколки.
Мы с раненым товарищем доползли до окопа и сбили дрон, который упал и взорвался рядом с нами. Товарища убило, я остался один. Потом я заполз в окоп, откуда стреляли в мою сторону двое наёмников в НАТОвской форме. Увидел их первым — они в мою сторону и не смотрели, а спорили о чём-то — я расстрелял их обоих. Затем дополз до них, добыл бинты и кое-как остановил кровь.
На второй и третий день дроны начали скидывать поблизости гранаты и «ваги». Я притворялся мёртвым — они улетали. Так прошло пять дней.
На шестой день подошли ребята из ЧВК «Вагнер». Была жара — июнь, и все мои раны были в червях. «Вагнеровцы» эвакуировали меня на расстояние трех километров, где находился блиндаж-«нулёвка», откуда ведётся общее наблюдение. Там мне оказали первую медицинскую помощь. Сообщили группе эвакуации, чтобы приехали и забрали меня.
Через некоторое время они отвезли меня в Бахмут, где я «отключился». Проснулся в Луганской реанимации, где провели операции.
Там я находился 10 дней, после чего прилетел вертолёт и забрал меня в г. Ростов-на-Дону. Здесь в госпитале не было мест, они были переполнены ранеными, поэтому нас, 300 человек, самолетом доставили в Санкт-Петербургский госпиталь им. С. М. Кирова. Я пролежал в нем три месяца, после перевели в другой госпиталь, затем в третий… Ближе к осени я уже был дома.
— Арслан, я смотрю, ты передвигаешься на костылях — в данное время находишься на лечении?
— Да, в настоящее время прохожу лечение правого уха, без слухового аппарата — не слышу. А влевом ухе лопнули перепонки после взрыва. Страдаю частыми болями из-за осколочного ранения в голову, плюс контузия и ушиб головного мозга.
Далее в медицинском заключении написано: «Осколочный перелом внутренней пластинки правой теменной кости, множественные осколочные слепые ранения таза правой и левой ягодичных областях, повреждения брюшного отдела мочевого пузыря».
Ну и повреждены обе ноги… В левой внутри кости металлический стержень — ступню не контролирую, она не работает, правая тоже с переломами костей — без костылей ходить не могу.
— Арслан, а какие-нибудь выплаты, положенные за ранение, получил?
— Да, мне выплачено 3 миллиона рублей за ранение. Контракт мой тоже истёк в ноябре месяца. Но от службы пока не освобождён.

 

Надо сказать, когда мы, журналисты, рассказываем о ком-то, особенно о таких людях, как Арслан, которого, без преувеличения, можно назвать героем, всегда хочется завершить материал на оптимистической ноте. Я только перед отъездом узнал, что Арслан — единственный ребёнок у родителей — Абдулмуслима и Яхиты.
Отец слишком рано ушёл из жизни — в 27, когда Арслану едва исполнилось 6 лет. В этом доме на днях отметят 52 дня со дня смерти его дедушки — Зиявдина. Он дождался возвращения внука, а бабушка Мархет души не чает в Арслане — ей под 80 лет.
Арслан с супругой Заремой воспитывает четырёх прекрасных детишек: двух дочерей и двоих сыновей. Старшей Фатиме — 12 лет, Даниялу — 11, Динисламу — 9 лет и самой младшенькой, любимице семьи Асме — 5.
Большая и дружная семья Арслана: бабушка, мама, супруга и дети по праву могут им гордиться. Мы желаем ему скорейшего выздоровления, счастья и благополучия всем членам этой большой семьи!
Ильмади СОИПОВ