Я имел честь учиться у нее…

Учителя не умирают! Их души продолжают жить.

Так свечка плавится и тает, но не перестаёт светить.

А если свет вот-вот погаснет, и, кажется, не уберечь,

Учеников зажгутся свечи! Все – от одной. Десятки свеч!

Учителя не умирают, их души вечно будут жить!

Их звёзды, в темноте мерцая, за нами тихо наблюдают

И не перестают ЛЮБИТЬ. 

(Елена Штерн)

С исключительным уважением отношусь к бескорыстному труду педагога. А точнее, Учителя. Написал это слово с заглавной буквы неслучайно. Ибо хорошо понимаю, насколько трудна его работа. Сам прошел эту школу. Сейчас, конечно, речь не об этом факте из моей скромной  биографии, а о Человеке и настоящем Учителе. Педагоге от Бога.

Безусловно, утверждая, что не каждый обладатель учительского диплома может называться Педагогом, я зачастую вызываю огонь на себя некоторых несостоявшихся в своей профессии специалистов.

Я имел честь не только знать эту женщину, а учиться у нее. По сей день с волнением и трепетом в душе именую себя одним из ее учеников. Считаю нескромным отметить, к каким из них отношусь: к одним из самых лучших или к числу правофланговых. Об этом судить не мне, а тем, с кем мне довелось учиться в школе, а затем работать, служить и вот последние тридцать с лишним лет  творить  в творческом коллективе РОПГ «Нийсо–Дагестан».

 

Летом (август 2006 года) в Махачкале одними из первых (тогда еще в ЮФО) открыли памятник русской учительнице. Это в Редукторном поселке,  в парке у озера Ак–Гель. Событие это лично я воспринял не только как добрый знак, но и исключительным уважением к самому русскому народу и, конечно же, каждой русской учительнице в отдельности! 

 

Напомним, первая книга о русских учителях в Дагестане была издана в 2015 году. Весь тираж был роздан делегатам Всероссийского съезда учителей русского языка и литературы. Затем издали вторую, обновленную книгу, в которую вошли истории 3 тыс. учителей со всех районов и городов Дагестана.

Помнится, к большому сожалению, даже поэтому знаковому событию среди дагестанцев было неоднозначное мнение. Находились и такие, которые вопрошали: «Почему де именно русской учительнице?»  В принципе–то, сей памятник в народе называется не иначе как памятник русской интеллигенции. Не пойму, почему у нас, у дагестанцев, не хватает мудрости признать неоценимый вклад этих русских девушек в образовательный процесс многонациональной дагестанской семьи?

Когда мне исполнилось семь лет, я пошел учиться в Адильотарскую среднюю школу. Первыми моими учителями были Эзерпаша Вадиевич Абакаров и Алхазур Хасиевич Шуаипов. А во втором классе нас обучала уже молоденькая Александра Макаровна (фамилию не вспомню), ин. яз. старшеклассникам преподавала ее подруга Нина Васильевна. Это были педагоги, приехавшие в нашу «глубинку» по распределению. И, надо сказать, что они честно и добросовестно относились к своему делу. Работала в те годы у нас еще одна русская учительница – Антонина Владимировна Казакова. Если к первым двум обращались просто «Шура» и «Нина», в силу их возраста, то к ней все уважительно и тепло «Антонина Владимировна!» или подчеркнуто вежливо «Учитель Тоня!»

По завершении положенной «отработки» Нина с Шурой покинули наше село на отшибе. Молоденький физик  Владимир Яковлевич ушел служить в армию и после, естественно, не вернулся в школу. (Два года солдатской службы давали ему такое право). А Антонина Владимировна продолжала приобщать сельских мальчишек и девчонок к великому и могучему языку, на котором разговаривали все светила мировой русской литературы, творили мировые классики: Лев Толстой, Николай Гоголь, поэты Александр Пушкин, Михаил Лермонтов, Сергей Есенин, Александр Фет, Федор Тютчев и многие другие мастера слова.

Среди множества писем в редакционной почте одно стоит особняком. Я перечитываю его вновь и вновь. И при этом каждый раз ловлю себя на мысли, что открываю в его авторе что–то, доселе не знакомое и, в то же время, до боли родное и близкое. Читатель, видимо, подумает, что речь идет о Матери. Кто может быть дороже, ближе, роднее, нежнее, сокровеннее, чем Мать, родившая нас!

Ответ однозначный: никто и никогда! Но я бы поставил в этот ряд достойных женщин и Учительницу. И обязательно рядом с Матерью!

Думаю, что буду понят правильно. Впрочем, каждый волен иметь на все в этой жизни свое мнение. Но я уверен, что женщина–учительница, женщина–мать, женщина–сестра, женщина–супруга, хранительница домашнего очага в каждом из этих контекстов заслуживает самых лестных и добрых слов. Моя героиня — тем более! Это благодаря их самоотверженному труду и поставлен памятник в Дагестане. В том, что они все вместе и каждая в отдельности достойны  этой высокой чести, я никогда не сомневался. И категорически не разделяю мнение тех, кто продолжает, муссировать, сей вопрос.

…1950 год. Высокогорное даргинское село Кища. Именно здесь и началась педагогическая деятельность Антонины Владимировны Казаковой. По завершении учебы в Ивановском педучилище вместе с подругами она по направлению попала в Дагестан. В те годы наша республика ощущала острую нехватку педагогических кадров.

Всю дорогу девушку Тоню одолевали сомнения, мысли одна страшней другой: «Еду в совсем чужой край. А как меня примут? Сумею ли стать настоящим специалистом? Уживусь ли с этими незнакомыми людьми?»   Она часто рассказывала нам, ученикам, о первых шагах своей трудовой биографии.

Вопросов с жильем и работой в селении Кища не было. Первая же встречная горянка, узнав о цели ее приезда, тут же вызвалась помочь. После беседы с директором местной школы последняя предложила ей уверенным голосом: «Жить будешь у меня!»

…Время пролетело быстро и незаметно. Каждый прожитый день в этом изумительно красивом крае приносил ей что–то новое. Работа, на которую они, будучи студентами, смотрели, как на легкую прогулку по школьным классам и коридорам, на поверку оказалась не такой простой. Но зато интересной! Обучая детей, она сама приобщалась к обычаям и традициям горцев.

У каждого ребенка свой характер. Слабое знание русского языка детьми и местным населением. Налаживание контактов с родителями. Временами, когда случались неудачи или радость прожитого дня вдруг сменялась огорчением от чьего–то проступка, наступали минуты отчаяния, хотелось все бросить и уехать…

Выручал настойчивый характер и огромное желание самоутвердиться здесь, среди совсем чужих тебе людей. Помогали внимание и поддержка коллег–наставников по работе: «Не робей, все будет нормально! И с нами такое случалось!»  Так, незаметно для себя, русская девушка Тоня в горах Дагестана стала Антониной Владимировной. Она быстро прижилась в своем первом педагогическом коллективе. Пришлась тут, как говорится, ко двору. Ее не хотели отпускать. Но она решила уехать. Правда, не из Дагестана. А просто, как говорится, спуститься на равнину.

…Так, в 1953 году Антонина Владимировна стала работать в селении Адильотар, Хасавюртовского района, нашей Республики.

Новое село. Уже другие люди. Но она умела удивительно быстро находить с ними общий язык и располагать к себе. Поэтому совсем скоро Антонина Владимировна встретила тут человека, с которым и связала свою судьбу. Им оказался ветеран ВОВ, главный агроном местного колхоза имени С- С. Казбекова Александр Ильич Шаулов. Впоследствии он станет заслуженным агрономом нашей Республики. Долгие годы руководил этим   хозяйством знаменитый Аштархан Аскерханов. И колхоз не сходил с республиканской Доски почета.

…Холодным выдался тот день в Махачкале, но, несмотря на это, столица жила своей обычной жизнью: шумной, будничной. Все куда–то спешили, а я шел и мысленно представлял себе будущую встречу с человеком, которого я не видел ровно одиннадцать лет (был 1988 год). То есть с того самого дня, как для меня и моих сверстников тем тихим майским днем прозвучал последний школьный звонок.

Память – неустанный летописец нашей жизни. По–настоящему мы оцениваем и с трепетом вспоминаем школьные годы тогда, когда становимся взрослыми. Я до сих пор помню день, когда Антонина Владимировна вошла в наш шестой класс, представилась и сказала: «С сегодняшнего дня я буду учить вас русскому языку и литературе». Не подозревали мы тогда, что годы спустя будем называть ее самой любимой учительницей.

С ее приходом в наше село для школьников начался новый отсчет времени. С утра и допоздна пропадали ребята в школе. Не замечали убегающих часов. Учились самозабвенно. Успевали организовывать десятки интереснейших мероприятий.

Откуда было в этой женщине столько сил, харизмы?

Откуда она находила время? Ведь у нее была семья, дом, муж, училась заочно в Дагпединституте. Видимо, до самозабвения, до последней струнки души надо любить нелегкую профессию педагога, детей, чтобы трудиться так вдохновенно, с полной отдачей.

Сегодня, к великому своему стыду, мы признаем, что тогда нас и не интересовало: а какова жизнь нашей любимой учительницы вне работы, дома. Мы ревностно любили Антонину Владимировну. Нам казалось, что ей ничего не надо, кроме радостных и счастливых минут, проведенных в школе вместе с нами, ее воспитанниками. Это, наверное, оттого, что мы ни разу не видели свою учительницу уставшей или недовольной. А у нее тоже были дети: дочь Ирина и сын Вячеслав.

…И вот это солидное учреждение – Министерство просвещения республики. Не думал я в тот майский день 1977 года, что встречусь с Антониной Владимировной через столько лет, да и к тому же вне школы! Мне трудно было представить, что она сможет прожить без своей любимой работы. Но годы безжалостны. И они берут свое.

С 1979 г., как переехала из Адильотара в Махачкалу, она успешно работала в интернате горянок воспитателем–методистом. Отсюда и ушла на заслуженный отдых, отдав более тридцати лет делу воспитания подрастающего поколения. В минпросе занимала, хотя скромную и незаметную, но ответственную должность вахтера. Относилась к работе, как всегда, честно и добросовестно. Как говорится, не место красит человека…

Поэтому, когда в сельских поселениях началась так называемая кампания увековечивания памяти достойных людей в названиях улиц, я был больше чем уверен, что в ее родном селе Адильотар появится улица  в честь нее. Обидно. Больно. И жаль. Но не оправдались мои надежды. Здесь сохранился дом, в котором жила заслуженная учительница Дагестана Антонина Владимировна Казакова. В трех населенных пунктах Адильотарского сельсовета (Адильотар, Кадыротар и Тутлар) нет ни одной семьи, в которой нет ее бывших учеников.

К слову сказать, я категорический противник словосочетания «бывшие ученики». Учителей, как и родителей не выбирают. Поэтому и тех, и других надо уважать и почитать. Они тоже не могут быть бывшими.

Антонина Владимировна уехала из Дагестана на свою родину в Иваново. Опуская подробности о ее дальнейшей судьбе вне нашей республики, я хочу обратиться к своим односельчанам с тем, что мы не вправе забывать о таких людях. Помнить о достойных и замечательных людях — наш святой долг. А в том, что он всегда красен платежом, я никогда не сомневался. Меня учили этому и родители, и мои учителя. Так воспитан я. Поэтому безгранично благодарен  родителям и своим педагогам.

Но чиновники на местах почему-то об этих прописных истинах забывают. Вот так примерно мы и превращаемся в общество, не помнящее прошлого. А это чревато остаться нам без будущего. История знает этому факту множество примеров. Если быть искренним до конца, я продолжаю любить всех своих учителей, не переставая любить справедливость. С теми, кто думает иначе, мне лично не по пути.

 Умар ЯКИЕВ,

 член Союза журналистов России, 

Заслуженный работник Культуры Республики Дагестан.

Р.S.  Буквально перед самым выходом газеты в свет от своей классной руководительницы, заслуженной учительницы Республики Дагестан Равган Юсуповны Мажидовой,  я узнал, что Антонина Владимировна в настоящее время проживает в Краснодарском крае рядом со своей дочерью Ириной Александровной.

…Год тому назад скоропостижно ушел из жизни сын Антонины Владимировны – Вячеслав. Сегодня, к огромному сожалению, нет среди нас и моей Учительницы.