Мы обязаны помнить о таких значимых событиях, как 22 июня — День траура, скорби, большой беды и всеобщего горя всего Советского Союза.
Отдавая дань уважения Героям этой страшной войны, мы, сами того не ведая, «выбросили» за борт корабля миллионы простых солдат, их вдов и сирот. Не устаю повторять: каждый, кто провел на поле боя, хотя бы день, является героем, ибо он смотрел смерти в лицо. За каждого из нас, за наше сегодняшнее.
Будем честными до конца – ошибок было предостаточно. Да что там ошибки? Подлости было выше крыши. По отношению к военным, офицерам и солдатам, к беспомощным старикам, к малым детям.
Сегодня о внезапности нападения и вероломстве Гитлера говорить не приходится. О том, что если не сейчас, то завтра грянет война, знали все – даже рядовые солдаты и простые граждане, а в верхах и подавно.
Почему же обезглавили военную мощь Страны Советов, почему защитники Брестской крепости месяцами вели войну, не имея в достаточном количестве боеприпасов и оружия? К чему были неоправданные репрессии целых народов ближе к концу войны? Что они принесли народу?
Десятки миллионов погибли в жерновах военной мельницы, сотни тысячи изувеченных душой и телами до конца своих дней вели нищенский образ жизни. Горстка (по сравнению с общим масштабом) особо «приближенных» и их дети, внуки купались в почете и славы. А остальные…
…Помню маленькую, худенькую старушонку из своего села. Звали ее Хабат. О том, что она приходится мне родственницей, я, конечно, знала. Этого невозможно было не заметить.
Помню ее истинно материнскую любовь к нам, детям, особенно к мальчикам и помню, что среди них она выделяла именно моего братишку.
Это потом я узнала, что ее единственный сын Шихмурза не вернулся с войны, что она одна с помощью своих дочерей Кызым и Бурлият воспитала единственную внучку Хавру. Мы, дети, часто играли возле ее плетеной калитки и она угощала нас кукурузой, лепешкой, хлебом, сахаром.
Она всегда смотрела мимо нас на дорогу. Ждала сына…
Говорят, в тот страшный день выселения – 23 февраля 1944 года, Хабат просила не закрывать двери на засов (кого?!), вдруг ее сын вернется…
Там, в Киргизии, целых 13 лет ждала весточки о Шихмурзе от «новых хозяев» своего двора.
У Шихмурзы был шанс остаться в живых – его, как отличившегося в боях на Финской войне, поощрили отпуском на Родину, местный военкомат по ходатайству сельчан и сельского Совета выхлопотали ему разрешение остаться дома (я раньше писала об этом на страницах родной газеты), но он, зная, что вот-вот грянет новая война с фашистской Германией, вымолив у матери прощение, вернулся к своим боевым товарищам, которые, провожая его на Кавказ, предрекали: «Ты не вернешься, Шихмурза». «Если я доберусь живым до дома, повидав своих земляков, родственников и обняв нану, я обязательно встану в строй. Слово чеченца».
Поэтому он плачущей Хабат и не понимающей, как можно не воспользоваться освобождением от воинской обязанности, сказал: «Нана, я обещал вернуться. Ты разве хочешь сына, бросающего слова на ветер?».
Его сынишка Финлянд умер по пути в Киргизию, а единственная дочь Хавра жила в селе Османюрт. И никому не было дела до нее, кроме бабушки Хабат. Государство, победившее «коричневую чуму», бросило на произвол судьбы детей, родителей тех, кто ежеминутно приближал День Победы. Они ложились костьми на родную землю, добывая свободу для своих детей, внуков. И как знать, были бы те безусые солдаты столь патриотичны, владей они даром предвидения. Однозначно, нет.
А Хабат, сгорбленная, ослепшая, одинокая, продолжала ждать. Помню, как ее, еще живую, выносят на руках из родного дома. Одна из дочерей взяла ее к себе, не имея возможности жить с матерью. Семья, дети. Недолго она прожила после переезда.
Говорят, у несчастной женщины так и не закрылись глаза – она ждала своего сына Шихмурзу.
Это одна из миллионов судеб солдатских матерей и сирот-детей. И никакая победа не оправдывает материнские слезы, сиротливое детство, если государство наплевательски относится к своим защитникам. Живым и мертвым…
Руми СУЛТАХАНОВА